Родился 2 августа 1920 года в Читинской области. Закончил четыре класса неполной средней школы. Поступил работать на предприятие «Продснаб золотопромышленности» чернорабочим. В мае 1940 года был призван в ряды Красной армии и направлен во Владивосток матросом в 13-ю морскую бригаду. Из Владивостока на корабле «Ильич» ходил в Совгавань, а в 1941 году в составе бригады принимал участие в учениях в городе Артеме, куда бригада прибыла пешим порядком. Во второй половине 1942 года бри гада была переброшена на Сталинградский фронт. В составе 45-й отдельной роты связи 33-й стрелковой дивизии 5-й армии Илья Сулавко принимал участие в Сталинградской битве. Затем он участвовал в освобождении Ростова-на-Дону, форсировании Сиваша, боях за Севастополь.

Из Крыма 33-ю дивизию перебросили на 3-й Белорусский фронт. Освобождали Прибалтику и закончили войну взятием Кенигсберга. Отсюда он был направлен в Москву на Парад Победы. По Красной площади сержант Сулавко шагал в составе сводного полка 3-го Белорусского фронта. На его груди сияли два ордена Красной Звезды, орден Отечественной войны II степени, медали «За боевые заслуги», «За отвагу», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 гг.», «За оборону Сталинграда».

После демобилизации в мае 1946 года возвратился в родное Забайкалье. В селе Мордой Кырчинского района Читинской области 3 1 год проработал на шахте бригадиром крепильщиков. Уволился только в 1977 году. За достигнутые успехи в работе удостоен высокого звания заслуженного шахтера, награжден орденами Октябрьской революции и Отечественной войны I степени.

В 1984 году переехал в город Ленек (Якутия), где до 1995 года работал сторожем в геологической экспедиции. А весной 2001 голи пережил ужас наводнения. Переехал сначала в город Орел, а в декабре 2001 гола — в Тверь.

Ветеран рассказывает:

— Легче всего мне вспоминать о родной угольной шахте, в которой, овладев всеми подземными профессиями, проработал ни много ни мало 31 год. Есть о чем вспомнить: как сразу после демобилизацию» в Ржеве в мае 1946 года приехал в село Мордой, а уже в июле первый раз спустился под землю, как в 1957 году попал в крупную аварию, после которой месяц лечился, как в августе I960 года удостоился присвоения звания почетного шахтера, как в 1971 году был награжден орденом Октябрьской революции.

В рядах Красной армии я был много меньше — всего шесть лет, а воевал на фронте и того меньше — два с половиной года, но что это были за годы! Потом лет пятнадцать по ночам снились бомбежки, обстрелы, длительные переходы по ночам с катушкой телефониста-кабельщика, срочное и непрерывное обеспечение связью в любых, порой самых немыслимых условиях. Чего только не бывало!

Мой боевой путь начался под Сталинградом в ноябре 1942 года. Сталинградским фронтом, переименованным в январе 1943 года в Южный, командовали генералы А.И. Еременко, затем Р.Я. Малиновский, а потом Ф.И. Толбухин. В составе этого фронта наша дивизия с боями прошла нелегкий путь до Ростова-на-Дону и участвовала в освобождении города с середины февраля 1943 года. В город мы не попали, передохнули на окраине и направились дальше. А дальше путь лежал ни Донбасс. Но он был потом. А на войне как на войне — все бывает. Было и у нас...

В ходе наступления наши танки оторвались от пехоты и попали в окружение. В окружение попал и 91-й полк нашей дивизии, которым командовал Герой Советского Союза подполковник Ипанчин. Вместе с ними в районе деревни Круглики попали в кольцо и мы. Был, правда, обратный проход через заснеженную сопку, которую мы обходили, двигаясь вперед. Теперь ее надо было преодолеть в ночных условиях. Пришлось тяжело, но мы ее преодолели. Однако на этом наши беды не закончились. Утром, уже почти выйдя из окружения, мы попали под жестокую бомбежку. Были, к сожалению, и жертвы. Ну а после выхода из окружения нашу дивизию отвели на переформирование.

Через некоторое время, уже весной, мы попали еще под одну довольно сильную бомбардировку. Она застала нас в тот момент, когда нужно было срочно дать связь к переднему краю. Большая группа вражеских бомбардировщиков форменным образом засыпала нас разнокалиберными бомбами. Мощный взрыв одной из них сбросил меня в траншею. На меня упали и придавили два незнакомых солдата. На дне растекалась грязная жижа. Когда фашистские самолеты ушли дальше, я с трудом и весь в грязи выбрался из траншеи. Подбежали ребята из моего отделения. Что-то говорят, а я ничего не слышу. Вокруг воронки от взрывов бомб глубиной 1,5—2метра. Друзья на телеге вывезли меня в медсанбат. Контузия была тяжелой. Я бы так и остался глухим, если бы врач не пожалел 23-летнего парня и не решился испытать на мне какое-то народное средство. Он сам приготовил незнакомое зелье и, налив его в большую миску, сказал:

— Выпьешь за день, может быть, и будешь слышать.

Пить было противно, тошнило, голова гудели, но постепенно, через несколько дней я начал кое-что слышать. Спасибо доктору-спасителю. В конце концов я возвратился в свою роту. Но и по сей день со слухом у меня остались проблемы.

Дивизия двигалась вперед. Дальше путь лежал на Сталина (Донецк), который войска нашего фронта освободили 8сентября 1943года, а потом... Потом нашу 33-ю гвардейскую дивизию повернули на юг. Южный фронт был переименован в 4-й Украинский. Нам, как и в гражданскую войну, пришлось идти через Сиваш. И что интересно: нас вел тот же проводник, что и красных в 1920 году. В апреле-мае 1944 года

наша дивизия участвовала в освобождении Крыма.

Здесь мы тоже неоднократно попадали под сильные атаки с воздуха. Особенно запомнилась одна из них, которая произошла сразу после того, как мы переправились на крымскую территорию. Фашистские бомбардировщики применили против нас кассетные бомбы. Кассеты раскрывались в воздухе, и из них разлетались сотни мин или небольших бомбочек, которые разрывались над землей, увеличивая зону поражения. Мы понесли большие потери, а мне удивительно повезло: один осколок поцарапал орден Красной Звезды, второй попал в пряжку ремня.

За участие в освобождении Севастополя наша дивизия стала называться 33-й гвардейской Севастопольской стрелковой дивизией. Так мы дошли до самого Черного моря, но до конца войны было еще далеко. Неожиданно в условиях большой секретности всех нас погрузили в эшелоны и по железной дороге почти без остановок повезли в северном направлении. В конце концов дивизия прибыла на 3-й Белорусский фронт — для освобождения Прибалтики. Здесь пришел в мое отделение неутомимый помощник Николай Дубина, среднего роста, широкоплечий молодой солдатик, уже успевший повидать «прелести» фашистской оккупации. После войны он нашел меня, и мы с ним долго переписывались.

Наша дивизия закончила войну взятием Кенигсберга. И на всем боевом пути, начиная от Сталинграда, 33-ю гвардейскую Севастопольскую стрелковую дивизию непрерывной и надежной связью обеспечивала 45-я отдельная рота связи.

На историческом Параде Победы мне довелось шагать в составе сводного батальона 3-го Белорусского фронта. Это незабываемое событие в моей, да и не только в моей, жизни. После парада мне дали отпуск на 40 суток с выездом на родину, в Мангут. Там торжественно встретили меня сибиряки, или, как нас называют сибирские казаки, гураны.

А демобилизовали меня только через год, уже из Советской армии. Этот последний год мне довелось служить в Ржеве.

к содержанию